[op p-generator]

Портгас Д. Руж / Перона
альтернативная реальность - AU

Comments

[Гость]

PG, 1158 слов
Знакомство их у Руж в памяти особо не запечатлелось — возможно, потому, что в первую очередь она тогда увидела широко расставленные худые ноги в тяжелых красных ботинках. Там, где заканчивались ботинки, начинались чулки в белую и красную полоску; там, где заканчивались чулки, начиналась юбка — тоже красная, очень короткая, в складку, с тонким, под золото, пояском, и пряжкой в форме сердца.
Руж подняла взгляд выше — и уткнулась им в протянутую изящную руку, нездорово-бледную, испещренную сетью шрамов разной свежести.
— Сп… спасибо, — неловко поблагодарила Руж, принимая предложенную помощь. Она не была уверена, что не свалит на землю обладательницу тощих ног и костлявых исцарапанных лапок.
Однако эти опасения оказались напрасны. Хватка у пришедшей ей на помощь незнакомки оказалась стальной, а неожиданный рывок — достаточно сильным; секунду спустя Руж уже стояла на ногах и с сожалением рассматривала испачканный светлый плащ. Это ж надо было так неудачно упасть... Вот угораздило поскользнуться, да еще когда лед сходит!
— Ты кто? — напомнила о себе девушка в красных ботинках. Их носы бали обращены внутрь так, что почти находились друг напротив друга. — Я тебя знаю?
Большие, чуть навыкате, черные глаза, слипшиеся от туши длинные ресницы, разделенные на два хвостика завитые розовые волосы, острый нос, полные алые губы; «Ты меня — вряд ли. А вот откуда я знаю тебя?» — задалась вопросом Руж… и практически сразу нашла ответ.
— Пенора?.. — неуверенно осведомилась она. Вроде бы так звали единственную представительницу неведомой субкультуры на их факультете.
Двушка с розовыми волосами сдвинула брови и качнула головой. При этом сооружение на ее голове, более всего напоминавшее корону, опасно пошатнулось.
— Перона, — поправила она, прокрутив в пальцах «глазастый» красный зонтик. — А ты?
— Я — Портгас Ди Руж.
— Хм-хм, — Перона нахмурилась еще сильнее. Для того, чтобы смотреть Руж в глаза, владелице полосатых чулок и красной курточки, с рюшами и бантом, приходилось задирать голову. — А что значит «Ди»?
Руж вынуждена была сказать, что не знает.
— Не знаешь, что значит твое имя? — Перона показалась Руж удивленной. — Значит, и себя не знаешь! — и зашлась странным смехом; по звучанию это было больше всего похоже на «хоро-хоро-хоро». — Ну, увидимся!
Помахала рукой и прошла мимо потрясенной подобной наглостью Руж, ступая так легко, что казалось: летит.
Но увиделись в следующий раз они только через три года, когда Руж уже была замужем за Гол Ди Роджером, преуспевающим бизнесменом, в определенных кругах известным как «Король». До рождения их ребенка оставалось не больше пяти месяцев, и Руж начинала задумываться о няне.
Среди множества кандидаток на этот вакантный пост ее привлекла одна, с розовыми волосами и широко расставленными ногами в тяжелых башмаках, носы которых были обращены внутрь.
— Порена?.. — не поверила своим глазам Руж.
— Перона, — судя по тому, как склочно прозвучал ее голос, за три года девушка с розовыми волосами не изменилась. Несмотря на то, что стиль ее одежды претерпел существенные метаморфозы. Короткие куртка и юбка сменились вполне пристойным черным платьем с белыми рюшами и шляпой, украшенной искусственными цветами. — А ты — Портгас Ди Руж. Я тебя запомнила, хоро-хоро-хоро!
— Думаю, у меня будет время запомнить тебя, — отозвалась Руж. — Ты принята.
Позже она не могла объяснить себе, что стало причиной столь опрометчивого решения.
Решение, однако, оказалось правильным. Когда через два года очередное покушение на Роджера увенчалось успехом, Руж удержалась на плаву только благодаря Пероне.
— Не сдавайся, — повторяла новоиспеченная няня, прижимая к груди кумаси — плюшевую игрушку, собственноручно пошитую ею для годовалого Эйса. — Борись. Тебе есть, ради кого.
И Руж до боли стискивала ее маленькую изрезанную руку в своей — в знак признательности.
Когда Эйсу было пять лет, судебные процессы все еще продолжались. Роскошные наряды Пероны, купленные до смерти Роджера, успели поизноситься, а Руж нашла в себе силы жить дальше. После смерти человека, который был дороже всего — начать все с чистого листа.
— Он совсем не милый, — жаловалась Перона по утрам, когда Эйс не хотел вставать. Иногда они даже дрались, няня и ребенок, и в такие моменты казались Руж одногодками. — Чем старше, тем противнее он становится. Ничуть не похож на тебя.
— Перона — вредная девчонка, — это было едва ли не единственной связной фразой Эйса.
Руж он боготворил. Смущенно замирал, стоило ей коснуться его волос, и старался не двигаться, будто пытаясь продлить прикосновение дольше; обычно дети в его возрасте ведут себя иначе. Но Эйс отлично знал: мама не может быть с ним долго. К этому его приучила вредная Перона, которую можно было сколько угодно тягать за щеки и волосы; Руж тягать было нельзя. Так относилась к ней Перона, а Эйсу это передалось.
Перона смотрела на Руж снизу вверх, и неважно, кто из них стоял, а кто лежал на земле, на подтаявшем льде; неважно, кто носил наряды, от которых попахивало провинциальным шиком, а кто предпочитал простую одежду светлых тонов; неважно, кто был ярким, пробивным и, когда нужно, острым на язык. «Аристократка», — как-то фыркнула Перона, разобидевшись, надув губы, как обыкновенная вредная девчонка, и Руж не знала, что ей сказать.
Руж никогда не знала, что сказать.
Руж, возможно, не знала себя вовсе — до сих пор. Сама она не видела в себе ни чего-то «милого», ни достойного благоговения. Длинные золотистые волосы, веснушки на щеках — типичная блондинка, вечная девушка. Не личность.
— Ты — это ты, — возразила Перона, когда Руж поделилась с ней этими соображениями. Был поздний вечер, и слишком много выпито; греческий коньяк из запасов, его Роджеру подарил какой-то бывший партнер… Куда они теперь делись, все эти партнеры? Они ни в грош не ставили «блондинку» Руж и правильно делали; ей следует таскаться по судам, а потом, дотратив оставшиеся на счетах деньги, прыгнуть в койку к кому-то из бывших почитателей… если они еще пожелают иметь с ней дело.
Деньги на счетах Руж сохранила только благодаря Пероне. Это она заставила Руж позвонить в банк и перевести сумму в полмиллиона долларов, хранившуюся на «резервном счету», в другое отделение. Деньги с других счетов исчезли как по волшебству, а эти — остались. Жить на проценты было достаточно рискованно… но на это у Пероны нашлась управа.
Она была не единственной представительницей своей странной субкультуры, девчонка с изрезанными лапками, не лишившаяся до сих пор своей подростковой хрупкости. Она нашла других представителей, «странных зверей», и открыла с их помощью весьма своеобразное кафе. На входе там висела свиная голова, отрубленная и покрытая сетью хирургических шрамов (на деле изготовленная из запекаемого пластика); «Хоро-Хоррор» — значилось на щите под свиной головой.
Это и было названием кафе.
Оно пользовалось невероятным успехом у любящей трэш молодежи, которой в городе оказалось не так уж мало. Вложенные в кафе, деньги приносили неофициальным владелицам неплохой доход…
Правильнее сказать — владелице.
Если раньше Руж жила за счет Роджера, то сейчас — за счет Пероны. Вдобавок Перона нянчилась с Эйсом, предоставляя Руж дела воистину безнадежные — такие, как мотания по судам, прогулки по бутикам и сетования на тяжкую долю.
— Ты не знаешь меня, — покачала головой Руж. Перона и вправду не знала; она идеализировала.
— Я знаю, — сказала Перона, накручивая на палец розовую, а потом и рыжевато-светлую прядь. — Это ты не знаешь меня.
А потом Руж, потрясенная, враз протрезвевшая, — только для того, чтобы снова захмелеть от прикосновений, растревоживших часть ее, которую давно считала мертвой, — убедилась, что действительно не знает.
Невовремя зашедшему в комнату Эйсу Перона объяснила: они с Руж — «сводные сестры», поэтому то, что они делают, совершенно естественно.
…Еще через несколько лет Эйс нашел себе «сводного брата».
Но это уже была совсем другая история.