… Настоящий пират не имеет права быть слабым… …Любая привязанность к людям - это источник слабости… … Каждый человек неизбежно привязывается к кому-то… … Даже самый грозный пират все равно остается человеком…
Вот такая вот неумолимая система уравнений. Поди-ка, попробуй решить ее так, чтобы не впутаться в противоречия. Как ни старайся, все равно проиграешь…
...
Пиратская команда Шанкса вовсю наслаждается передышкой, тем более что выпала возможность отдохнуть в таком гостеприимном местечке. Саке льется рекой, закуски превосходны - казалось бы, чего еще хотеть? И все же, как ни странно, на лице одного из них, снайпера Ясоппа, улыбка не задерживается надолго, а выпивка, похоже, не помогает расслабиться. Верные накама почти сразу догадываются, что на товарища опять нашло ностальгическое настроение, и понимающе оставляют его в покое. А секрет меланхоличного настроя прост: в который раз уже Ясопп вспоминает оставленную далеко позади семью. Любимая, прелестная супруга; кудрявый и длинноносый, весь в нее, сынишка... Увидит ли он их когда-нибудь еще раз? Столько лет прошло, а он все еще не вернулся к ним. И не прошло ни дня, чтобы чувство одиночества не терзало его. Не прошло ни дня, чтобы нечто зловредное не нашептывало ему на ухо: "Ты их бросил, совсем одних; уплыл на подвиги, а семью оставил тосковать и бедствовать. А вдруг что-то случится - и, вернувшись, ты не застанешь их в живых? Или застанешь, да вот они тебя не узнают? Может, ты и не нужен им больше будешь, такой вот - с руками, покрытыми кровью по локоть? Что ты будешь делать тогда? Как ты посмотришь в глаза сыну? Сыну, который вырос без отца - только лишь из-за твоей беспечной и эгоистичной жажды приключений?" Горькие мысли сворачиваются в горле комом, не дают спокойно дышать, отравляют вкус победы, вкус заслуженной славы... И хотя рядом с ним всегда команда верных накама, в любой беде готовых подставить плечо - все равно он не может избавиться от засевшего где-то глубоко внутри чувства одиночества. Ощущения нехватки кого-то родного, оставшегося так далеко в пространстве и времени, что вернуться обратно уже будет невозможно, как ни старайся. Потому-то и не пьется бравому снайперу, потому-то и облокотился он сейчас на перила на палубе ресторана-корабля, судорожным всхлипом провожая каждый вдох, словно через силу вбирая в легкие свежий ночной воздух.
...
Старик Зефф недовольным жестом проводит рукой по жестким усам. Вроде бы все идет как положено - на кухне бурлит работа, повара вовсю стараются не уронить честь лучшего плавучего ресторана всех морей. Придраться не к чему. Да и погода вполне благоприятная, волны с мирным шелестом бьются о борт, ветер ровно гудит в парусах. Отчего же тогда ему настолько не по себе? Несгибаемый, закаленный не одной сотней бурь и невзгод, бывший пират ни за что не признается - не только другим, даже себе - что его что-то гнетет. Лишился одного из членов команды - ну и что? Потерял самого лучшего из поваров, которого теперь слишком заметно недостает на кухне - что ж, справимся! Подумаешь, нет теперь подле него самого верного, самого талантливого и самого преданного из учеников, какого только может пожелать себе шеф-повар; лучшего из сыновей, о котором только может мечтать отец... А если ему иногда слишком одиноко оттого, что не с кем поделиться сокровенной мечтой об Олл Блю - так это не в счет. И если иногда само собой с губ срывается: "Эй, мелкий баклажан, подай разделочную доску!" - так это просто по привычке. Это ничего не значит, и не смейте предполагать что-то другое! Никакого ощущения одиночества, никакой тоски, ничего такого нет и быть не может... Передернув плечами, Зефф старается стряхнуть мрачные мысли и решает выйти в зал. Повара на кухне - сплетницы почище бабок на рынке, так что он уже в курсе, что к ним сегодня заглянула команда прославленного Красноволосого пирата. Поглядев на молодчиков, о которых говорит народ в четырех морях, Зефф решает: эх, ну ничего в них нет слишком особенного. Пираты как пираты, хотя и вправду сильные ребята, сразу видать. И все же, сколько он таких встречал в свое время - не перечесть. На каждого храбреца найдется рано или поздно свой - похрабрее... Тяжелой поступью хозяин Барати выходит на палубу. Хоть прогуляться, что ли, раз уж все равно ни спать, ни работать на кухне сегодня толком не может из-за глупых, сентиментальных, неподобающих настоящему мореходу мыслей.
…
И первое, что замечает шеф-повар, выйдя под звездное небо - светловолосого посетителя, облокотившегося на перила, плечи которого едва заметно, беззвучно вздрагивают. И Зефф отчего-то четко понимает, что незнакомого ему пирата сейчас не пьяная икота мучает, а судорожный, по-мужски сдерживаемый плач, который и выпустить наружу никак не получается, и сдержать уже невозможно. Неуклюже шагнув вперед, Зефф утешающе кладет руку на плечо мужчины - а тот, резко развернувшись, словно помимо собственной воли утыкается лицом ему в рубашку, давясь непрошенными слезами. Одноногий шеф-повар отвечает на эту безмолвную просьбу о поддержке, по-братски похлопывая незнакомца по широким плечам. Оба даже не догадываются, что им нашлось бы, о чем поговорить... Но прямо сейчас – слов и не нужно. Просто одному слишком больно, а второй его слишком хорошо понимает.
И отчего-то обоим становится легче. Не так одиноко…
-
-
31.08.2010 в 02:10